[10350]

Этот отрывок мы писали вместе с lost thought.
Изначально задумывалось как произведение страниц, эдак, на десять, но я не выдержал, (не хватило таланта)
Поэтому здесь не так уж и много, - пожалуйста, возьмите себе времени – минут десять, пять… Прочитайте…
Интересно узнать, ваше мнение!

\Безысходность\
Она села на скамью и вдохнула холодный осенний воздух. Она любила осень. Ей нравился этот сладкий запах подгнивших листьев, эта сырость…
Сигарета. Пар, шедший из её маленького рта, смешался с горьким, по неизвестной причине, зеленоватым дымом. Сдержанная улыбка проскользнула по бледному личику, но моментально сменилась каким-то задумчивым взглядом.
Она подняла глаза к мутно-голубому небу, устланному серыми облаками. Ей показалось, они сотканы из паутинок…
По голубому полотну летели птицы… Простые, без особого благородия… Но для неё не было зрелища, более грациозного… Её глаза засияли, она снова улыбнулась, но уже широко, искренне…
Это чувство было сравнимо лишь с восторгом ребенка, таким неподдельным и искренним… Но она вспомнила, что давно уже похоронила это чувство… Все детское было удалено по причине невостребованности…
Зазвенел будильник. Сев на краешек кровати и посмотрев на тусклый свет монитора, он встал. Он давно уже разучился отличать день от ночи…
Быстро позавтракав и одевшись, он привычным движением взял плеер и, нацепив наушники, вышел на улицу.
Ему никогда не нравилась поздняя осень, опавшая и загнивающая пора, хуже только зима. Пустая и холодная. Шагая по улице, он думал:
«Зачем я снова иду к ней… но ведь она тоже приходит…»- мотнув головой, отгоняя эти мысли по пожухлым листьям, он зашагал по парку. Он давно уже не улыбался, перестал надеяться и выплескивать свои чувства - замкнулся в себе, думал, что так и останется один. Пока они не встретились. Юноша так и не знал, кто сделал первый шаг. Он сидел на скамейке. Она тоже. Осень тогда только начиналась, деревья оделись в цветастые одеяния. Был бы прекрасный день, но моросил мелкий, занудный дождик. Они просидели до самого вечера, так и не проронив ни слова. Встали вместе и зашагали по уже пустой, освещенной тусклой луной и редкими фонарями улице.
А теперь его что-то влекло в этот парк. Пройдя совсем недолго, он остановился.
Впереди на скамейке сидела она, улыбалась, смотрела в облака. Он редко видел её такой, скорее впервые. В больной голове снова промелькнула мысль «зачем…?» Он сделал нерешительный шаг и, подойдя сел рядом протянув ей открытую баночку с холодным чаем.
Она медленно достала спрятанную в пальто руку, и цепкие пальцы крепко обхватили банку. Она поднесла её к губам, но, кажется, не спешила пить. Она не смотрела на юношу. Она вовсе не замечала его. Она смотрела куда-то вдаль.
Улыбка на её лице снова погасла. Она опустила взгляд, еле слышно вздохнула. А ведь когда-то она жила, она летала! Как вот эти самые птицы. Летала, и временами даже выше! Летала, пока небеса не сбросили её – из облаков в грязь. Отняли крылья и заставили ползти.
А ведь и она была уверена в том, что будет обречена ползти одна. До того самого дня. Это было что-то совсем необъяснимое, и в то же время все было ясно и так… Без слов.
Она обернулась, и увидела его. Странно, но она не была удивлена. Возможно, она сразу заметила, что он все-таки пришел, но ещё не была готова спуститься с облаков…
Так и не сделав ни глотка, она отдала ему баночку с чаем и сделала легкий затяг…
Дым сигареты таял и уносился прочь дуновением ветра. Сделав глоток, парень сжал банку и она, смявшись, полетела в урну, мирно дремавшую возле скамейки.
Он смотрел, как с её лица исчезла улыбка. У него сжалось в сердце. Боль растеклась по нервам, напомнив ему о потерях и неудачах. Может быть, поэтому его так влекло к ней. Он боялся. Боялся потерять то, что у него еще осталось. Чувства не было. Она просто оказалась рядом, и он воспользовался моментом. От этого было еще больнее, но это ничего не меняло.
Приподнявшись и сделав пару шагов к ней, он присел на корточки напротив и посмотрел ей в глаза. Он улыбнулся, доброй и можно было подумать искренней улыбкой.
Безмолвно прошептав «Пойдем» он протянул ей руку, в надежде на взаимность.
Она взглянула на его руку. Затем в его глаза. Они выдавали его. Да, выдавали…
Все его действия – такие четкие, уверенные…
А глаза – в них был страх, притворство…
Еле слышно она усмехнулась и, отрицательно мотая головой, уронила её себе на колени, обхватив слабыми руками.
Он видел, как содрогается её тело, как оно дрожит, как нервно дергаются колени, держащие голову.
Она не понимала, что делала: тот, кто клялся подарить ей сказку с ней же в главной роли, тот, кто обещал ей жизнь, тот, кто уверял её в том, что будущее есть, - ушёл. Ушёл, не оставив ничего, кроме неверия, разочарования, боли…
День ото дня он лишь убивал её, тер веревки, заранее предвкушая её боль, боль падения. И он спускался к ней, и, как ни в чем не бывало, подавал ей руку. Она злобно глядела ему в глаза, и все же хваталась за его руку, прощая все… Все.
Теперь же не было и этого. Все то время она лишь мечтала о том, как прекратить чувствовать, перестать быть человеком, забыть повадки слабых.
И она получила это, по крайней мере, когда-то она сама так считала.
Однако, боль и обида не отпустили Это Чувство… Оставив его здесь, глубоко внутри…
Она подняла голову. Утирая шерстяным рукавом слезы с заплаканного лица, она заметила недоумевающий взгляд человека, сидевшего на корточках у её коленей. Ей стало неловко.
Он молча смотрел на неё. Она вытирала слезы, и он почувствовал себя еще паршивее.
Казалось что это он причина её плача, тот маленький недостающий кусочек. Что ей не хватало.
А ведь ему лишь искренне хотелось, что бы они просто забыли все переживания прошлого и с головой ушли в мир фантазий. Ему нужно было отвлечься от всего. Так хотелось бы увидеть улыбку на её лице, и он приложил бы все усилия для этого. Но она заплакала, взглянув в его глаза. Что она в них увидела? Боль или страх? А может быть и то и другое.
Опять кольнуло в сердце.
Он встал и на мгновение отвернулся.
Но мгновение спустя, он смотрел на неё и снова улыбался, протягивая ей руку.
В уголке его глаза что-то блеснуло. Показалось….
Она зажмурилась и жадно вдохнула холодный воздух, попыталась собраться.
Открыла глаза. Принужденно улыбнулась.
Своей маленькой ручкой она схватила ладонь парня и притянула его к себе, прижалась к нему своими губами.
На улице стоял страшный холод, и ему казалось, что уголок его рта просто-напросто плавился…
Она отодвинулась, снова заглянула в его глаза. Улыбнулась, убрала свою руку из его, нежно провела по его веку…
«Все хорошо…», - она говорила ласковым, уверенным шепотом, приставив палец к губам – «Тс…».
Она ушла со скамьи и встала, плотно прижавшись ногами к его боку.
В любой правильной сказке сейчас должны бы были вырваться три святых слова…
Она молчала.
Молчала, рукой прижав его голову к своему колену и чуть было не засмеялась, сама не зная на то причины.
Ему не стало легче, скорее наоборот. Встав напротив неё, он посмотрел, и в его глазах можно было прочитать все и ничего. Боль, страх, доброту, одиночество и страдание.
Нежно поцеловав, он прошептал.
-Прости....
И не оглядываясь, направился в глубь парка, с каждым шагом удаляясь, от застывшей в нерешительном недоумении девушки. Голова шла кругом и его тело начало гореть. Он корил и винил свою слабость.
Но ему была невыносима мысль, что бы причинить еще кому-то боль, а особенно так.
-Лучше себе. Пусть я снова буду один. Лучше сдохнуть в одиночестве - он яростно, обеими руками провел по волосам и ускорил шаг.
Мерзкая погода не способствовала прогулкам, в парке было безлюдно. Особенно здесь. В самой глухой его части, куда парня занесли ноги. Вокруг было мрачно. Голые и поваленные местами деревья, неубранная загнивающая листва. Его начало шатать и он остановился. Слабость. Склонившись, обхватил голову руками и, замотав ею, резко выгнулся во весь рост. Воздух подсыревшего пространства ошеломил вопль.
Крик боли и отчаяния.
И он упал. Обмякшее тело соскользнуло в оросительную траншею и несколько раз провернувшись, плюхнулось в воду.
Так он и лежал. По пояс в воде с рассеченной бровью и смотрел в небо.
В небе пролетели запозднившиеся перелетные птицы. Оно было серым и мрачным. Над головой качались со скрипом обнаженные деревья, и ветер, раскачивая их, пел свою заунывную песню. А он смотрел в небо пустыми глазами.